На следующий день после отставки Сергей Капков прочитал лекцию «Город для непохожих», Москва, 11 марта 2015 года
Мирный протест «русских европейцев» в 2011–2013 годах был тревожным посланием и для общества, и для власти: без радикальной реформы политической системы страна развиваться не может. Это был интуитивный порыв тех, кто умеет слушать музыку истории, и желание помочь, спасти, предупредить. Это была важнейшая развилка, и многие тогда почувствовали это кожей — и в номенклатурной среде, вероятно, тоже: если сейчас не свернуть, дальше — пропасть. И не только потому, что на политической сцене к тому времени остался единственный субъект, актер/актор. Не важно, как он себя называет: премьер-министр, президент, национальный лидер. Да хоть бы и цезарь. Сердце экономики в результате «ручного управления» остановилось — поток инвестиций почти полностью иссяк к 2013 году. Важнейшие институты, такие, как независимый суд и парламент, были разрушены или превратились в жалкие декорации, сквозь которые светилось дикое поле.
Жизнь сложной, многоукладной страны — не компьютерная игра, управлять ею с помощью джойстика невозможно и опасно для всех. Тут нужен коллективный разум — отнюдь не ближнего круга «новых дворян» (самоопределение г-на Патрушева), но большого экспертного сообщества, независимых журналистов и так далее. Нужна общественная дискуссия буквально по всем вопросам, дающая на выходе если не консенсус, то хотя бы равновесие конфликтных позиций.
Естественно в этой связи, что дух перестройки 2.0 был подхвачен в первую очередь деятелями культуры. Не разделять мысль и чувство, переводить медитацию в действие — это суть их/нашей профессии. Сотрудничать или не сотрудничать с «режимом чекистов» — вопрос весьма сложный. И — простой. Работая в государственном театре, я сотрудничаю или нет? Ведь деньги-то эти — из московского или федерального бюджета. Но, с другой стороны, никаких «своих денег» у государства нет — это деньги налогоплательщиков, то есть публики, то есть наши деньги чиновники нам же и выдают и почему-то считают это великой доблестью, чуть ли не благодеянием, надувают важно щеки, рассуждая о патриотизме, о том, в чем заинтересовано и не заинтересовано государство. Товарищи полностью отождествили себя с институтами, проглотили их, переварили и присвоили.
Сюрреалистическая получается история: вроде бы, кроме общественного блага других целей у тебя и быть не может, если ты чиновник. Тебя за этим и наняли. Но нет, бюрократия в России служит не обществу, а начальству, лидеру, вождю — недаром у нас то ли 40, то ли уже 50 процентов руководителей высшего звена — выдвиженцы из спецслужб, армии и морского флота. Вертикаль знать ничего не знает про общественное благо — у нее другие заботы, пока деньги из-под земли текут. А вот если вдруг закончатся, тогда и понадобится творчество масс, инициатива снизу и прочие прелести перестройки 2.0.
Такие люди, как Капков, видимо, решили: время для обращения к массам пришло. Но старшие по званию их поправили: есть иные способы угомонить несмышленых малышей (то есть народ). Например, начать в соседней стране гибридную войну, столкнуть разные социальные группы лбами, спровоцировать на этом фоне холодную гражданскую свару. Московская мечта Сергея Капкова — хипстеры, обновленные театры, уютные кафе, галереи и пивные — в эту новую густопсовую атмосферу никак не вписывалась. В условиях казармы по-другому не бывает. Чтобы проявить историческую интуицию, нужна другая модель. Человечество долго над ней работало. (Выходит Капитан Очевидность, смущенно кашляет в кулак.) Да-да, господа, называется она «демократия», и не надо на меня шикать.
Фото: Valery Sharifulin/TASS
