Лишние люди

Отношение к беженцам в России и в Европе — разнонаправленный процесс

Основной поток беженцев в Европу — это люди, которые просто хотят жить нормальной жизнью. Но я понимаю и тех, кто открыто говорит: мультикультурализм хорош, когда он не выходит за определенные рамки. В Европе — несколько десятков миллионов мусульман. Многие европейцы опасаются появления новых мусульманских гетто, они не в восторге от появления беженских анклавов, где люди начинают жить по каким-то своим, а не европейским, светским, христианским законам. Если же наши правительства настолько щедры и гуманны, задаются вопросом жители Старого Света, то почему бы не расширять помощь жителям Ближнего Востока или Северной Африки на месте, в их странах, включая борьбу с терроризмом.

В то время как Европа — и власти, и многочисленные волонтерские организации — думает о том, как принять, расселить, накормить сотни тысяч беженцев, которые сейчас в большинстве своем спасают свои жизни от боевиков «Исламского государства»* * Запрещенная в России организация. , в России идет некий обратный процесс. Россия от беженцев избавляется.

Российские границы хорошо защищены — на этом наше государство не экономит, и беженцы с Ближнего Востока попадают к нам большей частью легально — получая российскую визу. В наших посольствах и консульствах знают, что штампуют визы беженцам, но при этом визы дают — потому что они приносят казне валюту. Но когда беженцы пересекают российскую границу — по моим оценкам, сейчас их в стране 5–10 тыс., — о них все вмиг забывают. Наше государство не хочет брать на себя ответственность за этих людей.

Когда в Сирии началась война и к нам потянулись первые мигранты оттуда, управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев дало четкую установку: сирийцев надо принимать, отправлять их назад нельзя. Российский МИД с этим согласился. Однако статуса беженца в России ни сирийцам, чью власть мы так истово поддерживаем, ни кому-либо еще практически не дают* * Замглавы ФМС РФ Николай Смородин опровергает информацию о массовом отказе сирийцам в возможности остаться в стране. По его словам, с начала вооруженного конфликта в России временное убежище получили 2 тыс. человек, а всего на территории страны находятся 12 тыс. граждан Сирии. . На конец прошлого года таким статусом обладали всего 800 человек, 250 из них — бывшие работники украинской прокуратуры и бойцы «Беркута». Всего, по данным на конец прошлого года, временное убежище в России получили 214 тыс. беженцев с Украины. Сейчас в Донбассе вроде бы перемирие, и шум вокруг них поутих — они свою пропагандистскую роль сыграли.

А началось другое: с начала 2015 года идет откровенное выдавливание из России беженцев из дальнего зарубежья — даже тех, кто получил у нас временное убежище. Их массово выдворяют из страны, отказывая в продлении временного убежища, которое дается обычно на год. А судьи, которые принимают решения о депортации, не скрывают того, что действуют по указке сверху. Останется человек в России или нет — это теперь вопрос политический.

Не принимать беженцев Россия не может. Мы присоединяемся к международным конвенциям не для того, чтобы просто числиться в клубе цивилизованных стран, а чтобы выполнять международные обязательства. Не хотите — выйдите из Конвенции 1951 года. На вопрос, зачем вообще мы подписывали документ, который откровенно не уважаем, мне ответили: «Мы просто хотели цивилизованно выглядеть».

У проблемы есть и другая сторона: поток беженцев-нелегалов из России — в Европу. Этот поток очень слабый, и большей частью состоит из наших граждан — чеченцев, которые бегут от режима Рамзана Кадырова: едут в Германию через Польшу, в Норвегию — через Мурманск. Однажды прошел слух — видимо, эту легенду распустили перевозчики нелегалов, — будто Германия готова принять 20 тыс. чеченцев. И люди вдохновились просто потому, что не могут поверить в то, что их судьба не интересна в этом мире никому.