Кандидатов в лауреаты президенту будет предлагать общественная комиссия, состав которой определит президентская администрация. Премию в размере 2,5 млн рублей будто бы начнут вручать уже со следующего года, а сумма всего премиального фонда составит около 6 млн рублей. По просьбе NT новость комментируют:
Лев Пономарев, правозащитник, руководитель движения «За права человека»:
— Это пиар власти, какой-то постмодернистский ход, чтобы всех запутать. Президентский грант не очень комфортен для правозащитников — лучше было бы позволить финансировать НКО бизнесу, на что государство пока не идет. Движение «За права человека» получает президентский грант около 4 лет, и пока никаких условий нам не ставили. Но очевидно, что они могут появиться в любой момент. К тому же нет уверенности в том, что мы получим средства в следующий раз. Отмечу, что при этом выданных в последний раз денег уже не хватает. Государственное финансирование и ненадежно, и опасно — это была панацея на промежуточном этапе. Сейчас нужно адресоваться к предпринимателям, которые часто сами обращаются к нам как к последней инстанции в защите своих прав.
Если же эта премия — своего рода сигнал и предпринимателям, то это будет замечательно, ведь сейчас правозащитники оказались не на грани, а за гранью выживания. Поддержка правозащитников со стороны бизнеса станет серьезным шагом к развитому демократическому обществу.
На Западе инфраструктура поддержки правозащитной деятельности складывалась если не столетиями, то десятилетиями — существуют правозащитные организации и фонды, которые их финансируют и выдают премии. У нас такого не было, поэтому с 90-х годов нас поддерживали международные фонды. Власть сейчас отсекает иностранные деньги, и поэтому мы вынуждены получать финансирование от нее.
Марина Островская, благотворитель, президент организации «Перспективы»:
— Премия — важный символический акт, показывающий, что власть положительно относится к благотворительным организациям. Но НКО нужны не премии и не признание (хотя это тоже важно), а устойчивое сотрудничество с государством, поддерживающим и финансирующим благотворительные организации, создающим инфраструктуру.
Согласно закону, социальные услуги может оказывать как государство, так и благотворительные организации. Однако у государственных организаций есть инфраструктура. У негосударственных — нет, поэтому их услуги уже отличаются по стоимости: НКО обязаны платить за аренду. Если бы государство предоставляло им безвозмездно те же здания и оборудование, то это было бы справедливо. У нас есть такие программы, но я что-то не вижу, чтобы кто-нибудь что-нибудь получил.
Мы с государством живем параллельной жизнью, хотя наша организация «Перспективы» работает в государственных учреждениях — детских домах, психоневрологических интернатах. Это рабочее взаимодействие двух организаций на одной территории.
То, что мы делаем, — в интересах и общества, и государства, и бизнеса. Бизнес платит налоги, на которые государство решает социальные проблемы общества. Благотворительные организации — партнеры государства, потому что привлекают дополнительные ресурсы к решению этих проблем.
Лев Рубинштейн, публицист:
— Как это происходит со многими новостями последнего времени, здесь возникает двойственное ощущение. С одной стороны, если вынести за скобки весь контекст нашей общественно-политической жизни, то это — вроде бы хорошее известие. Кто станет возражать против поддержки тех, кто занимается защитой и помощью слабым, обиженным и несправедливо преследуемым? Но если забыть про «скобки» — а как про них забудешь! — то сразу вспоминается большинство эффективных, искренних благотворительных и филантропических организаций, на которых нацепили клеймо «иностранных агентов» или «нежелательных организаций». Так что совершенно неясно — кто у них там окажется правозащитниками и кому будут давать премии?
На мой взгляд, лучшей премией для правозащитников будет снятие с них идиотского клейма «иностранных агентов». Ведь к эффективно работающим и лично мне известным с давних пор организациям власть относится, мягко говоря, с подозрением.
Конечно, самая лучшая правозащитная деятельность — та, которая финансируется не государством, а частными лицами или фондами. Власть всегда будет диктовать свою волю. Министерство культуры, например, почти напрямую говорит, что будет финансировать только то, что ему нравится. С другой стороны, в целом не так уж и важно, откуда гранты, хотя эта тема почему-то беспокоит власть и «патриотических» журналистов. Ибо если люди занимаются полезными, богоугодными делами, то гранты могут быть хоть президентскими, хоть американскими, хоть китайскими. Однако ситуация, при которой другие источники финансирования сужаются, а остаются только президентские источники и гранты, может поставить НКО в зависимость от власти, которая по-прежнему будет решать, кто правозащитник, а кто — «шпион» и «вредитель». В итоге власть сама себе назначит правозащитников, которые будут защищать любые телодвижения любых властных органов.
Вместо того, чтобы раздавать правозащитникам премии, не лучше ли просто дать им возможность нормально работать.
Фото: shuterstock.com
